Помесь чайного гриба, медузы и брюквы (с)
Давным-давно, в возрасте юном и не отягощенном интеллектом, когда вся наша семья еще жила на Труда, хотела я попить водички.
Я не знаю, кто вешал те шкафчики в кухне, но висели они явно высоковато для юного, не отягощенного интеллектом ребенка. В общем, потянула я за кружечку и опрокинула на себя всю сушилку с кружками. Те в полете как-то умудрились зацепить еще и нижнюю сушилку, поэтому тарелки тоже пострадали основательно.
Для тогдашней меня это, разумеется, была катастрофа. Хотя потом место в кухонном шкафу прочно заняло семейство тарелок, неотличимых от прежних. Я уж не знаю, какие у нас были запасы того сервиза.
А вообще, в детстве я как-то за вещи сильно беспокоилась. Обрыдалась, когда в первом классе пакет из-под кофты потеряла. По моему рёву мама с Эммой решили, что я потеряла саму кофту. Хотя, кстати, когда я в том же первом классе потеряла новенькую, красивенькую сумочку со сменкой (в котором лежали новенькие красивенькие туфельки), мне почему-то было пофиг.Ну не любила я носить сменку в школу.
А уж сколько было крику, когда я бидон в колодце утопила… Хотя дед мигом его выловил, но я все равно успела обежать половину дачного поселку, оглашая его своими воплями.
А сейчас за вещи я переживаю постольку, поскольку покупка новых способна пробить дыру в моем бюджете. Ну, скажем, если стиралка накроется, я, конечно, буду в трансе.
Не знаю, как и когда я этому научилась.
Может, когда в гости приезжала крестная сестра, после визита которой что-нибудь в моей комнате непременно было сломано. Но сестру я в те времена обожала, поэтому мне было совершенно наплевать, что там она может сломать. И вообще, впечатления и люди лучше вещей.Кто злобный социопат? Я злобный социопат.
И очень раздражают теперь страдания из-за мелочей. Сказала маме, что грохнула мерный стакан — «ой, кошмар, ну как же ты так умудрилась?». И пофиг, что я эти мерные стаканы могу бить раз в неделю и новые покупать — они копейки стоят.
Я не говорю, что нужно целенаправленно эксплуатировать вещи так, чтобы они ломались как можно быстрее. Но если вещи не получается эксплуатировать так, как удобно, — нафиг такие вещи.
Если вещь стоит столько, что эксплуатировать ее страшно — нафиг такие вещи.
Если вещь дорога как память и точно знаешь, что огорчишься, случись с ней что — лучше положить ее в отдельную коробочку и любоваться. Хотя, опять же, то, что важно, и тех, кто важен, помнишь без всяких дополнительных напоминалок.
Хотя подаренный отцом телефон я сентиментально храню. Хоть что-то, учитывая, что все остальные вещи и фотографии, которые маменька хранила на Камчатке в шкафу, она выкинула при переезде.
В общем, надо бы провести ежегодный раскопай шкафа и повыкидывать все ненужное.
Но как же лень.
А вообще, я сейчас вот несла на кухню стопку посуды, которая скопилась в комнате, ну и, конечно, часть стопки рюхнула на пол. Две кружки покатились по полу. Старая, из древнего сервиза, раскололась, а новой хоть бы хны.
«Вот не умеют сейчас делать как раньше», — мрачно подумала я вначале.
«И хорошо, что не умеют», — подумала я следом.
Потому что мне наплевать на всю тонкость фарфора, а небьющиеся кружки — это замечательно.
Я не знаю, кто вешал те шкафчики в кухне, но висели они явно высоковато для юного, не отягощенного интеллектом ребенка. В общем, потянула я за кружечку и опрокинула на себя всю сушилку с кружками. Те в полете как-то умудрились зацепить еще и нижнюю сушилку, поэтому тарелки тоже пострадали основательно.
Для тогдашней меня это, разумеется, была катастрофа. Хотя потом место в кухонном шкафу прочно заняло семейство тарелок, неотличимых от прежних. Я уж не знаю, какие у нас были запасы того сервиза.
А вообще, в детстве я как-то за вещи сильно беспокоилась. Обрыдалась, когда в первом классе пакет из-под кофты потеряла. По моему рёву мама с Эммой решили, что я потеряла саму кофту. Хотя, кстати, когда я в том же первом классе потеряла новенькую, красивенькую сумочку со сменкой (в котором лежали новенькие красивенькие туфельки), мне почему-то было пофиг.
А уж сколько было крику, когда я бидон в колодце утопила… Хотя дед мигом его выловил, но я все равно успела обежать половину дачного поселку, оглашая его своими воплями.
А сейчас за вещи я переживаю постольку, поскольку покупка новых способна пробить дыру в моем бюджете. Ну, скажем, если стиралка накроется, я, конечно, буду в трансе.
Не знаю, как и когда я этому научилась.
Может, когда в гости приезжала крестная сестра, после визита которой что-нибудь в моей комнате непременно было сломано. Но сестру я в те времена обожала, поэтому мне было совершенно наплевать, что там она может сломать. И вообще, впечатления и люди лучше вещей.
И очень раздражают теперь страдания из-за мелочей. Сказала маме, что грохнула мерный стакан — «ой, кошмар, ну как же ты так умудрилась?». И пофиг, что я эти мерные стаканы могу бить раз в неделю и новые покупать — они копейки стоят.
Я не говорю, что нужно целенаправленно эксплуатировать вещи так, чтобы они ломались как можно быстрее. Но если вещи не получается эксплуатировать так, как удобно, — нафиг такие вещи.
Если вещь стоит столько, что эксплуатировать ее страшно — нафиг такие вещи.
Если вещь дорога как память и точно знаешь, что огорчишься, случись с ней что — лучше положить ее в отдельную коробочку и любоваться. Хотя, опять же, то, что важно, и тех, кто важен, помнишь без всяких дополнительных напоминалок.
Хотя подаренный отцом телефон я сентиментально храню. Хоть что-то, учитывая, что все остальные вещи и фотографии, которые маменька хранила на Камчатке в шкафу, она выкинула при переезде.
В общем, надо бы провести ежегодный раскопай шкафа и повыкидывать все ненужное.
Но как же лень.
А вообще, я сейчас вот несла на кухню стопку посуды, которая скопилась в комнате, ну и, конечно, часть стопки рюхнула на пол. Две кружки покатились по полу. Старая, из древнего сервиза, раскололась, а новой хоть бы хны.
«Вот не умеют сейчас делать как раньше», — мрачно подумала я вначале.
«И хорошо, что не умеют», — подумала я следом.
Потому что мне наплевать на всю тонкость фарфора, а небьющиеся кружки — это замечательно.